В рамках тура «Все хиты за 25 лет» группа «Скрябин» во главе со своим несменным лидером Андреем Кузьменко в начале ноября посетили Одессу. После концерта Кузьма поговорил о политической ситуации в стране, вспомнил начало своего творчества и рассказал о дружбе с Иваном Дорном.

- Андрей, поведайте о своих ощущениях, которые вы испытали на своем одесском выступлении? - Если бы я знал, когда появился на свет, что через сорок с лишним лет у меня на концерте в Одессе, через 1200 км от моего родного города, будет такое твориться – я бы и жил иначе. Одесса является неподкупным городом, со своей самобытной историей, для меня, честно говоря, огромная честь, что так много людей посетило концерт. Единственным нюансом стала акустики в Филармонии, наши «звукачи» не могли ее побороть.   - Вы говорите, жили бы иначе, зная, как вас принимают одесситы, а как по-другому? - Я сделал множество ошибок в своей жизни абсолютно осознанно. В 35 лет я, наконец, понял, что нельзя мешать жить другим людям, нельзя идеализировать людей, ведь человек может оказаться обычным паразитом, выжимая твои соки. Я осознал, что нужно уделять время своим близким, а не распыляться на непонятное окружение. Вот, а когда в зале видишь глаза адекватных и позитивных людей, то ловишь себя на мысли, начни они «лечить» тебя намного раньше, то можно было бы избежать массы неприятных моментов.   - Расскажите о самых теплых воспоминаниях за 25-летнюю музыкальную карьеру и вспомните самое яркое выступление? - У меня был культурный шок, когда в 13 лет мы с родителями переехали жить прямо к польской границе, а там работало четыре польских радиостанции. Никаких конвенций об авторском праве никто не подписывал и они каждый день крутили по 20 новых компакт-дисков. При этом радийщики делали паузу, чтобы слушатели успели переставить кассету на другую сторону. Мы с друзьями, наслушавшись, по вечерам пытались повторить западную музыку. Но, когда мы приехали из крошечного города в Киев, мы потеряли свою самобытность. Я помню, как маленьким мальчиком перебегал в столице дорогу на проспекте Победы и глаза закрывал – я в жизни не видел такого потока машин. Сейчас я осознаю, что самый крутой материал мы делали в 1989 году, тогда мы назывались «Feel the pain» и писали тексты на английском, а потом переводили на украинский язык. А самое яркое выступление было год назад на роковом фестивале «Захід». 17 августа мы выходим на сцену, и 40 тысяч человек поднимают руки и слово в слово поют вместе с тобой. Я прямо ощутил, как на ногах начал подниматься «мохер», в тот момент я понял, что не просто так жил все эти годы.   - На фестивале «Новая волна» Иван Дорн спел вашу песню, как произошел ваш с Иваном разговор, чтобы он исполнил «Танец пингвинов»? - Он мне позвонил и сказал: «Дядя Андрей, я в школе скакал и колбасился под эту песню, можно я ее перепою?». Я, конечно же, разрешил, тем более Ванька мне всегда импонировал. Дорн выбрал не простой путь в музыке, он мог бы исполнять попсу, но он делает качественный продукт, который хорошо воспринимается. Несколько дней назад мы общались и он сказал: «Знаешь, я последние несколько лет себя очень плохо вел, пробовал употреблять всякие «несъедобные продукты», но я понял, что мне это не идет, и я отхожу от той стези». А «пингвинам» Дорн дал новую жизнь, раскрутив хит лучше, чем я.   - Какими вы видите следующие 20 лет своего творчества? - Знаете, когда началась эта идиотская война в Украине, был Майдан, у меня абсолютно пропало желание что-либо писать. Потом, через пару месяцев я понял, что это не выход – нужно ездить на концерты, зарабатывать деньги. По моей статистике, 80 процентов людей не осознает, что в их стране идет война – живут как жили, тратят деньги на ненужные вещи, ходят на модные показы и летают на отдых. Я пришел к выводу, что лучше даже ездить на корпоративы к тем, кто вот так живет, забирать у них деньги и помогать нашим военным. Я никогда в жизни не скажу, сколько мы денег перечисляем в АТО: там, где начинаются камеры, заканчивается твоя благотворительность. Если бы каждый человек брал хотя бы одного пацана из госпиталя к себе домой, чтобы накормить и помыть, то изменилось бы мировоззрение у многих граждан. А так, выходишь из киевского госпиталя, делаешь два шага, а там счета за отдых, как рулоны туалетной бумаги – люди не видят мира вокруг себя. Я не знаю, какими будут песни, не хочется спекулировать на теме войны, хоть я всегда и писал о социальных проблемах. Но сейчас этого не хочется делать, играя не на тех жилах. Мне военнослужащие рассказывали, когда к ним на передовую привозят артистов для поднятие боевого духа – им это не нужно, им бы патронов и что-то теплое надеть.  

Читайте также: Скрябин в Одессе: «Могу утром случайно проснуться у кого-то из вас дома»  Александра Костина, WeekEnd.od.ua