Знаменитый одесский "джентльмен" отмечает 25-летие творческой деятельности. Олега Школьника знают на всем постсоветском пространстве благодаря роли Семена Марковича из "Коммунальной квартиры". 56-летнего артиста по-прежнему зовут в кино, но ведущий актер Русского театра в Одессе не всегда соглашается.

- Олег Львович, одна из ваших последних киноролей - отец Мишки Япончика в сериале "Однажды в Одессе". Чем вам запомнилась эта работа? - Хорошо помню съемочный день, когда по сюжету Япончик закатывает пир для всей Молдаванки. Сцену снимали на улице в ноябрьский день. Сидим с Ирой Токарчук (тетя Сима из той же "коммуналки". - Авт.) во главе стола в летней одежде, перед нами закусон хороший: квашеная капуста, соленые помидоры, огурцы, колбаса, сало. Холодно! По команде режиссера "выпиваем". Пьем, конечно, воду. Чувствую - простудимся. Но на помощь пришли художники киностудии - в бутылку налили нам водку. Сначала уговорили одну, а потом и вторую...  Еще есть в фильме момент, когда я все время что-то кручу на мясорубке. Говорю режиссеру: "А давайте я сделаю настоящий форшмак!" Благо были все продукты: селедка, картошка, яблоко, лук, яйца. Так что сделал все по еврейскому бабушкиному рецепту. Блюдо получилось - пальчики оближешь, накормили всю съемочную группу! После "Мишки Япончика" меня пригласили в российский телесериал, рассказывающий о жизни проводников скорого поезда, - "Путейцы-3". Мне понравилась роль отца невесты, и с гонораром не было проблем. Я говорю не о больших деньгах -  не дай бог их иметь, они счастье не приносят. Мне не надо много, лишь бы близкие были сыты и здоровы.   - А в каких ролях вы бы отказались сниматься? - Я человек со специфической внешностью. На роль офицера на войне меня не позовут, разве если только опухшего от голода. Вообще же я открыт для разных  предложений, но иногда они такие смешные или странные, приходится отказываться. Надо ведь на себя в зеркало смотреть без отвращения. Как-то позвали меня на кастинг, чего я особенно не люблю. Молодой российский режиссер говорит: "Хочется, чтобы вы у меня сыграли в видеоклипе, будете посетителем парикмахерской. Вас бреют очень небрежно, все лицо забрызгивают пеной, на лице кровавые порезы и текста не будет". Я был ошарашен и ответил: "Любопытнейшая роль. Стоит 10 тысяч долларов". Меня учили - если роль достойная, можно и бесплатно сняться, а если дерьмо, то оно должно стоить дорого.   - А помните свою дебютную роль в театре?  - Давно это было. В 1977 году я окончил московское училище им. Щукина, приехал в Одессу и начал работать в Театре музкомедии. Сначала играл в массовке строителя порта в спектакле "Одесские лиманы", а потом меня внезапно, за два дня до постановки, ввели в спектакль "Поздняя серенада". И я должен был сольно исполнить целый куплет песни. Я чрезвычайно волновался, ведь музыкального образования у меня нет. Конечно, я пою хорошо и громко дома в туалете, но тогда чуть с ума не сошел перед выходом на сцену. Но все получилось хорошо. Эту роль я обожал!   - Наверное, это была и самая сложная роль? - Тяжело мне давался Ричард III в одноименной пьесе Шекспира. Я сначала не понимал, почему режиссер меня увидел в таком образе. Текст спектакля, сочиненного и скомпилированного из трех пьес, был очень сложным. Учил реплики на ночь, просыпался в четыре утра и до семи вновь сидел над текстом. В конце рабочего дня история повторялась - мне давали три страницы нового текста. Так продолжалось полтора месяца!   - Многие участники "Джентльмен-шоу" занялись бизнесом. А вы не думали? - Дело в том, что не все "джентльмены" артисты по профессии. К примеру, Олег Филимонов 19 лет заведовал кафедрой романо-германской филологии, написал кандидатскую, докторскую. Кроме того, я убежден, что нужно ко всему иметь способности. А я не деловой человек - страшно опасаюсь работы с деньгами, цифрами. Люблю делать свое дело, пусть за это и платят.   - Народному артисту хватает средств на достойную жизнь? - Об актерской зарплате без слез говорить невозможно. С моей точки зрения, вообще сам подход к оплате абсолютно неправильный. Он давно устарел, и об этом говорить даже стыдно. Дело в том, что театры имеют некие градации - областные, городские, а иногда они получают почетное звание "академический". Когда нашему Русскому театру присвоили статус "академический", подразумевалось, что ставка актера увеличится до ста процентов. Но этого не произошло. Зарплата повысилась всего лишь на тридцать процентов. Но не забывайте о налогах. В конечном итоге получается дуля. А вот если театр носит звание "национальный", как наш оперный, ставки в пять раз больше.   - Ваша единственная дочь выросла в театре, но по стопам отца не пошла. Какая у нее профессия? - По образованию она юрист, но сейчас не работает. Наташа - прекрасная мать четырех дочек. Она не стала актрисой, но у каждого своя дорога, хотя иногда она меня винит, что я ей запретил идти на сцену. Правда, это не совсем так. Однажды я сказал ей: если ты можешь жить без этого искусства, значит, живи. Думаю, если бы она проявила волю и меня не послушала, то, может быть, что-то и получилось.   - А внучки в актрисы стремятся? - Я просто обожаю своих девочек и не могу жить без Сонечки, Манечки, близняшек Верочки и Любочки. И хотя они еще очень маленькие, у средней внучки актерские способности проявляются буквально во всем. Вместе с женой помогаем дочери воспитывать детей: бывает, вожу их в театр, цирк, на елку, езжу с ними на базар, а потом готовлю разные яства, в том числе и торт.   Яна Ковальская