Торжественности и роскоши предпочли простоту и скромность. Молодые и все гости были облачены в светлые рубашки, брюки, но никаких официальных костюмов на снимках не нашлось. Сама поэтесса предстала перед женихом в простом белом платье, купленном некоторое время назад в Киеве. Гости и виновники торжества отметили свадьбу весело, пусть и не помпезно: пели под гитару, читали стихи. Вечером, судя по фотографиям невесты в Instagram, все отправились купаться в озере, что находилось неподалеку. «Мы с Сашей сами испекли хлеб, сварили компот, приготовили для застолья блюда из деревенских овощей и фруктов. Свадьба получилась идеальной — веселая, теплая, искренняя», — рассказала Полозкова журналу «Hello!». А после свадьбы молодожены отправились на медовый месяц в Одессу, где 29 августа Вера дала «зеленый», как она сама его назвала, поэтический вечер.   Веру Полозкову можно считать уникальным явлением в современной литературе. Писать стихи начала в пять лет, первая книжка вышла в 15, сейчас Вере 28 и ее "Живой журнал" чи­тает больше 30 тысяч человек.   - Вера, у тебя удивительная профессия, очень редкая. - Никогда в жизни не думала, что буду поэтом. Но профессия выбирает себе носителя, а не наоборот. Я заканчивала факультет журналистики, отделение художественной культуры и критики. Уже в процессе учебы я поняла, что не буду, конечно же, никаким критиком, но и, разумеется, не представляла, что буду поэтом.   - А вот ты себя чувствуешь поэтом или поэтессой? - Поэтесса - это 53-летняя женщина в бархатном платье и шляпке с вуалькой, очень нетрезвая и в кольцах. У меня со словом "поэтесса" какие-то пародийные ассоциации: это пер­сонажи в духе Зощенко. Как-то так выходит в нашем сексистском обществе, что если люди серьезно занимаются профессией, их называют формой мужского рода, а если так себе, то директрисы, редакторши...   - Твоя профессия кормит тебя? - Кормит меня не она. Но заниматься тем, что мне нравится, и не умирать с голоду мне удается, и это результат удивительных совпадений. Жить на деньги, которые приносят стихи, - очень редкое явление, и, как правило, оно пагубно - начинаешь писать много и на заказ, и к литературе это все меньше имеет отношения. Я счастливый человек: пишу ровно столько, сколько мне хочется, а зарабатываю концертами, спектаклями.   - Жизнь женщины даже в свободное от работы время наполнена бытовыми заботами. Стоя у плиты, стихи не попишешь. Твоя женская суть мешает тебе творить? - Когда мне говорят: "Ой, я вас не читаю, я не люблю женскую поэзию", я понимаю, что человек не видел в глаза ни одного моего текста. Я бы дорого отдала, чтобы состоять в большей связи с женской природой, чем я состою. Иногда мне хочется больше вестись на какие-то женские штуки, нежели анализировать пятьсот операций, которые производят люди вокруг. Хочется расслабляться, отпускать, наслаждаться.   - У тебя бывало так, что мужчина, с которым ты встречалась, игнорировал твой талант? - У меня есть близкие друзья, с которыми я могу об этом поговорить. Мне не нужно обсуждать удивительные новые стихи с человеком, с которым я живу. Но один раз было такое трагическое озарение. Я встречалась с человеком, который узнал обо мне собственно потому, что я пишу стихи, а он был такого рационального склада банкир, и как-то раз я ему что-то такое воодушевленно рассказываю про новые идеи для спектакля, а он меня вдруг спрашивает, не думала ли я поискать себе нормальную работу? И вот тут я столкнулась с понятийной бездной, которую я никогда не преодолею. Не потому, что он меня не понимает, просто все, что я делаю, в его глазах обесценено.   - Тебе комфортно быть публичным человеком? - Это мне долго не давалось. Я очень молодой пришла в театр и стала дружить с театральными и киношными людьми. А у литераторского цеха совсем другие границы публичности. Я странный человек для этой среды, поэтому вызываю острое неприятие у этих людей. Меня узнали благодаря публичному дневнику. С 19 до 23 моих лет меня как явление хоронили каждый месяц и говорили о том, что наконец-то "этот позор современной литературы Вера Полозкова" исчерпалась. Но удивительно, сколько ненависти может быть у людей, которые тебя ни разу не видели.   - Тебя это угнетало? Заставляло сомневаться, а не так ли это на самом деле? - Если бы это было правдой и будь я в то время в кризисе и прочитай бы это все, то могла бы повеситься. Меня спасло только то, что мне тогда отлично писалось.   - Ты не боишься, что тебе может наскучить писать стихи? - Наскучить - нет, а то, что меня это может оставить, - да. У меня было в жизни несколько сильных эмоциональных потрясений, после которых это прекращалось надолго. Самое долгое - год, и этот год был худшим в моей жизни. Когда ты понимаешь, что не можешь заниматься тем, для чего сделан, начинается ад.   - А ты считаешь, что ты сделана для этого? - Да. И когда я поняла это, я очень успокоилась.   Источник: hellomagazine.com